Эли Фельдштейн, обвиняемый по делу «Катаргейт», утверждает, что премьер-министр нашей страны, Биньямин Нетаньяху, знал о засекреченном документе и именно он стоял за его утечкой информации в немецкую газету Bild.
По словам Фельдштейна, прозвучавших в интервью ведущему программы «Иhие тов» (новостной канал КАН-11), официальная версия, согласно которой премьер-министр впервые узнал о документе из средств массовой информации, «является ложью».
Он утверждает, что невозможно было вынести столь важный документ без участия самого высшего политического руководства: «Чтобы вынести такой документ, премьер-министр должен быть в курсе - от начала и до конца».
Фельдштейн также подчеркнул вовлечённость советника по коммуникациям Йонатана Уриха: «Он знает всё, что знал я - откуда документ, каков его источник, почему это не публикуется в Израиле. Он знает всё».
Фельдштейн не отрицает, что решение обратиться к Bild было принято с целью обойти израильскую цензуру, ибо речь идёт о «известной практике», а не о какой-то исключительной или частной инициативе с его стороны: «То, что я сделал, служило моему боссу. Откуда я это знаю? «Босс доволен». Вы знаете это сообщение в WhatsApp? Урих пытается дозвониться до него в пятницу, сразу после публикации. Я недоступен. Я разговариваю с источником. Когда он понял, что я ему не отвечаю, он написал мне: «Не спеши, босс доволен».
Он подробно остановился и на разговоре, имевшем место после получения сообщения от Уриха: «Мы говорили о публикации, которая уже вышла, о её последствиях и о дальнейших планах. В том числе о фидбэках, которые он получает от премьер-министра по поводу публикации. Я понимаю, что выполнил задачу, которая от меня требовалась. После этого была видеоконференция с премьер-министром».
Далее в интервью Эли Фельдштейн подробно затронул дело «Катаргейт», по которому проходит в качестве подозреваемого, излагая свою версию событий, согласно которой «действовал, не зная всей картины».
При этом, он отверг утверждения о том, что он знал о якобы существующей работе Уриха и Эйнхорна на Катар, и заявил: «Если и существовала какая-то деловая связь между канцелярией премьер-министра и Катаром - это было чем-то, о чём не говорили публично, ни со мной, ни с другими фигурантами».