Общаясь с нашим корреспондентом, депутат Кнессета Лимор Соннн Хар-Мелех рассказывает о проведённом вчера сносе десяти построек в Гиват Цур Мисгаби, в Гуш-Эционе, - куда она прибыла, единственный парламентарий, в попытке остановить операцию.

Прежде всего, она отмечает, что силовики не пускали в район журналистов, поставив один за другим три блокпоста. По её мнению, это было направлено на то, чтобы «предотвратить контроль» над способом проведения операции.

«Когда я приехала туда, я увидела очень жёсткое насилие в отношении юношей и детей, которые там находились. Там была беспорядочная стрельба светошумовыми и газовыми гранатами. Когда я вошла внутрь, перейдя дорогу между силовиками и эвакуируемыми, снимать было невозможно, глаза начали слезиться от перцового газа, в машине было чувство удушья. Когда я вышла из машины, ко мне подбежал парамедик и умолял вывезти раненого в голову юношу, потому что если он выйдет, его больше не пустят обратно».

Сонн Хар-Мелех, разумеется, вывезла в своей машине молодого человека с кровоточащей травмой головы, находившегося наполовину без сознания: «Те, кто осуществляет эвакуацию, - это пограничная полиция Иудеи и Самарии, действующая по поручению гражданской администрации, по поручению и с одобрения министра Смотрича и главы Совета».

При этом, она подчеркнула, что эти силовики не находятся в подчинении и ответственности министра национальной безопасности, Итамара Бен-Гвира, «поэтому ложна попытка вовлечь нас в эту ужасную историю. Ложь не поможет. Даже если тысячу раз солгут - есть истина».

Относительно утверждения, что было необходимо эвакуировать «маахаз» (форпост), чтобы позволить произвести поселенческое строительство на этом участке, - Сонн Хар-Мелех говорит, что нужно рассматривать вещи и с точки зрения времени, когда они происходят. А сейчас - момент, когда «великая Америка и многие другие силы говорят о палестинском государстве», и в такое время, по её словам, неправильно направлять силы на разрушение и опустошение, сопровождаемые тяжёлым насилием.

Кроме того, она отмечает, что «в таком же статусе, как дома, которые там разрушили и из которых семьи были изгнаны, стоят ещё и ещё дома по всей Иудее и Самарии. Это создаёт опасный прецедент, который мы создаём своими собственными руками. Многие пионеры и героические люди видят реальность, видят стратегическую территорию государства Израиль, территорию, важную для обороны страны, и с великой пионерской самоотдачей идут в эти места и заселяют их, страдая за эти места. А затем приходит местный Совет, который до их прихода никогда не думал сделать то, что он сделал».

Сонн Хар-Мелех предполагает, что учитывая бедуинскую «хамулу», поселившуюся на участке, где вчера произошло разрушение, Совет не вступил бы с ними в столкновение: «но они увидели, что всё хорошо, ведь кто-то уже сделал эту задачу, и теперь они говорят о строительных резервах. Я могу понять главу Совета и министра Смотрича, которым нужно объяснить обществу вчерашнее насилие, которое там было, и рассказать хронологическую версию, отличающуюся от того, что действительно произошло, но при этом есть истина, и её нужно сказать. Правильно было бы сесть с этими людьми, подумать вместе, как прийти к урегулированию [статуса], и как дать им признание, которое весь народ Израиля должен им дать. Это люди, которые говорили мне, что они находятся в процессе диалога по урегулированию этого места, и вдруг к ним пришли ниоткуда. Это - не путь».

Наконец, она подвергла критике стоящих за проведением эвакуации, называя их «людьми, которые в начале своего пути понимали ценность поселения, первопроходцев в труднейших условиях, даже когда это противоречит заявлениям международного сообщества», - и призывает их «идти с истиной; нет такого закона в Торе, который запрещает еврею селиться в наследии своих праотцев - и это основной принцип, который мы должны держать перед глазами».