Сегодня, в понедельник 3 ноября, в мировом суде Тель-Авива продлен срок содержания под стражей бывшего главного военного прокурора Ифат Томер-Йерушальми. Она будет пребывать под арестом до среды в рамках расследования утечки слива видео с базы Сде-Тейман.
Решение суда о продлении срока содержания под стражей на три дня было принято вопреки ходатайству полиции о продлении ареста на пять суток.
Судья в своем решении отметила, что в материалах расследования содержатся подозрения в воспрепятствовании следствию, а также есть основания, представляющие опасность, в связи с чем “расследование должно продолжаться в период содержания подозреваемой под стражей”.
Судья также постановил, что Томер-Йерушальми должна оставаться в камере под надзором, основываясь на оценке ее состояния.
На слушание также был вызван бывший главный военный обвинитель Матан Соломеш, проходящий в качестве подозреваемого. Судья запретил фотосъёмку в зале суда.
В ходе слушаний представитель полиции заявил, что “существуют реальные опасения по поводу срыва процесса расследования, в связи с чем мы ходатайствуем о продлении срока содержания под стражей подозреваемых”.
Полиция сообщила, что на данный момент по делу допрошены семь человек, пятеро из которых признаны подозреваемыми. Ходатайство адвоката об освобождении Томер-Йерушальми под домашний арест было отклонено.
Томер-Йерушальми пропала накануне. При этом в её доме была обнаружена предсмертная записка, и члены семьи позвонила на горячую линию 100. Полиция нашла бывшего военного прокурора, отследив телефон на скалистом пляже в Тель-Авиве.
Томер-Йерушальми нашли живой и невредимой и доставили в отделение полиции, а затем в тюрьму. Соломеш также арестован.
Источники, знакомые с ходом расследования, заявили, что сомневаются в версии о попытке самоубийства. По их словам, “всё было постановочным от начала до конца. Есть подозрение, что она взяла с собой два телефона: один, чтобы выбросить в море для сокрытия улик, а другой - чтобы ее нашли”, - сообщает 12-й канал.
Те же источники также отметили, что письмо, найденное у Томер-Йерушальми дома, “не выглядит, как предсмертная записка, а сформулировано двусмысленно и полно намеков”.