Министр алии и абсорбции Офир Софер считает, что процесс реализации сделки с ХАМАС должен вызывать не эйфорию, а, прежде всего, комплексное чувство бдительности и осторожности.
В интервью в студии Аруц 7 Софер заявил, что прогресс в освобождении заложников является неопровержимым доказательством эффективности военного давления, которое нельзя ослаблять. «Тревога и надежда всегда переплетаются, но изначально кажется, что дело движется. Мы сказали «войти в Газу», мы сказали «оказать военное давление», и вдруг вы видите, что всё это работает. Оценки были очень осторожными относительно способности изменить ситуацию, и нам это удалось».
Однако Софер быстро ослабил оптимизм и подчеркнул необходимость полностью отделить гуманитарные усилия по освобождению заложников от долгосрочных стратегических целей войны. «В конечном счёте, мы должны помнить, что существует разделение между соглашением о заложниках и будущим Газы. Когда, даст Бог, в ближайшие дни мы положим конец инциденту с заложниками, мы должны быть очень и очень обеспокоены тем, как будет выглядеть облик Газы».
Министр не отрицает манипулятивную тактику террористической организации и подчёркивает, что основной посылкой всегда должно быть то, что ХАМАС пытается обмануть Израиль. «ХАМАС постоянно играет с нами в прятки, и нам нужно убедиться, что у него ничего не получится. Мы должны оказывать сильное давление и продолжать это делать, чтобы ХАМАС ответил «да» на всё, чего мы хотим».
Он считает военные действия главным двигателем развития событий и согласен с позицией председателя своей партии, министра финансов Бецалеля Смотрича, который заявил, что прекращение атак было «серьёзной ошибкой».
По словам Софера, военная угроза должна оставаться реальной. «Мы все видим, что военное давление - один из важнейших факторов, который всё двигал. Нам нужно знать, как вернуть его в тот момент, когда ХАМАС начнёт пытаться на нас напасть».
Столкнувшись с утверждениями о том, что прекращение боевых действий до достижения всех целей войны может сделать жертвы павших напрасными, министр Софер заявил, что это ложное предположение. «Мы изменили облик Ближнего Востока, мы изменили реальность на севере, мы изменили реальность в отношении Ирана, мы изменили реальность в Сирии, стратегическая реальность в целом на Ближнем Востоке изменилась. Реальность сложна и трудна, и наш долг - положить конец ХАМАС и не допустить создания палестинского государства».
Этот решительный взгляд на мир, подчёркивающий необходимость военной силы и глубокую подозрительность в отношении намерений противника, не является для министра Софера теорией. Он глубоко укоренён в его личной биографии и становится ещё более чётким в тот день, когда он отмечает 29-ю годовщину своего тяжёлого ранения на поле боя.
Связь между прошлым и настоящим для него острая и ясная. «Я чувствую, что проблемы не изменились. Я вспоминаю себя молодым офицером, сидящим напротив заместителя начальника Генштаба Матана Вильнаи, и он говорит нам, что наступил мир».
Это столкновение с господствовавшей тогда в верхушке силовых структур концепцией и её жестокое крушение в засаде, в которой он был ранен, стали определяющим моментом в его сознании. «Впоследствии мне было гораздо легче принимать решения, потому что я понял, что мыслю иначе, чем другие участники концепции. Это тяжёлое событие зажгло во мне сознание, которое заставляет меня быть ответственным и не впадать в ошибочные убеждения».
На посту министра алии и абсорбции Софер выделяет ещё один феномен, свидетельствующий об изменении сознания, на этот раз среди евреев диаспоры. Он указывает на резкий скачок иммиграции, особенно из двух стран. «Я думаю, что резкие изменения в иммиграции произошли из Франции и Англии».
Причина этого, по его словам, не только в росте проявлений антисемитизма, но и в слабой реакции местных властей. «В обеих странах нет активной борьбы с антисемитизмом, и, с другой стороны, их поддержка политических шагов, направленных на создание палестинского государства и тому подобного, делает пребывание евреев там менее приятным».