В воскресенье утром министр алии и интеграции Офир Софер рассказал в интервью Кан Решет Бет о своей личной борьбе с посттравматическим синдромом после службы в армии.
«Я вижу, чем занимается Отдел реабилитации, и задаюсь вопросом, как бы мы пережили эту войну без тех улучшений, которые были сделаны. И всё же нам ещё многое предстоит сделать».
Он рассказал о работе у гробницы Иосифа, где получил тяжёлое ранение: «Во время событий 1996 года мы спасали раненых из гробницы Иосифа посреди ночи. Кажется, на следующий день или через 48 часов я почувствовал необходимость поделиться этим с командиром батальона. Спрашиваешь себя: «Нравственно ли это? Нормально ли это?» Не с кем было поделиться, потому что сложилось впечатление, что десантники - это «крутые парни», и командиры в целом, с их точки зрения, это слабость», - поделился он.
«Я не слабак. Я тогда проявил себя безупречно, получил медаль. Но перед следующей операцией постоянно волнуешься. Во время другой операции я спрашивал себя: «Чувствуют ли они это во мне?» Кажется, все работают колоннами по 4-5 человек, а ты - по 8-9. Когда работаешь так, чувствуешь это и физически».
Он поделился: «Симптомы посттравматического расстройства проявляются не только в мыслях, но и на физическом уровне. Доходит до перевозбуждения, вы находитесь в состоянии безумного повторения, постоянно повторяете одно и то же событие. Вам нравится мучиться из-за него. Вы возвращаетесь к событиям, местам, к конкретным моментам... Вы пытаетесь сделать то, что не удалось сделать вам и вашим друзьям. Люди из того боя не вернулись».
На вопрос, повлияли ли эти события на его жизнь дома, он со слезами ответил: «Думаю, дома тяжелее всего, потому что ты не отец, не муж, ты не являешься многим другим».
Он выразил обеспокоенность душевными ранами, которые война оставит у бойцов. «Да, мы лечим, но наступит момент, когда мы схватимся за голову и спросим себя: «Что здесь происходит?». Мы всё ещё не поспеваем».
Софер также поделился своими личными переживаниями: «Сегодня мне гораздо легче говорить об этом. Но всё утро у меня было беспокойство, потому что я знал, что должен об этом говорить. В конце концов, даже спустя почти 30 лет это всё ещё тяжело».
Борьба Софера сопровождает его и в общественной деятельности. «Было ясно, что я должен заниматься исправлением, и ничего больше. Я создал комиссию по лечению жертв посттравматического синдрома, и мне потребовалось немало мужества, чтобы вынести на обсуждение свой личный вопрос. Во многом это благодаря моей команде, которая считала это правильным. Инцидент с Ициком Саидианом застал нас через восемь месяцев после начала работы комиссии. Многие вопросы, обсуждавшиеся в общественном дискурсе, получили тогда бюджетное выражение».
Со временем министр научился жить бок о бок с ПТСР. «С этим учишься жить, учишься принимать это в правильных пропорциях. Окружающая среда тоже учится с этим работать. Я участвую в похоронах и выражаю соболезнования скорбящим, встречаюсь с семьями похищенных. Встречи с ранеными придают мне сил, я черпаю в этом оптимизм».
В 1996 году, будучи офицером батальона «Харув», Софер спасал раненых солдат из гробницы Иосифа во время беспорядков в туннеле у Западной стены.
В ходе боевых действий он получил тяжёлые ранения, в результате которых страдает посттравматическим стрессовым расстройством и считается инвалидом в Армии обороны Израиля. За проявленное мужество он был награждён медалью.
Несколько месяцев спустя он вернулся на службу в качестве офицера-инструктора в батальоне «Харув», а затем занимал должности командира роты и заместителя командира 202-го батальона. В 2003 году он был назначен заместителем командира батальона «Харув» и воевал во Второй интифаде в секторе Самария.