Юридический советник правительства Гали Бахарав-Миара утверждает, что государственная следственная комиссия является надлежащим и законным механизмом для расследования хода войны после резни 7 октября. Генерал-майор (в отставке) Гершон ха-Коэн, в своей последней должности в ЦАХАЛе командовавший корпусом Генерального штаба, выразил в интервью Аруц 7 мнение, что для того чтобы извлечь необходимый урок, требуется совершенно другая комиссия.
Генерал ха-Коэн отмечает, что ЦАХАЛ провёл и проводит немало расследований, однако до сих пор эти расследования касались событий ночи перед началом войны и действий утром 7 октября. Тем не менее, спустя почти два года после того дня, необходимо изучить эти вопросы более глубоко и стратегически.
Что касается вопроса о дистанции, которую создаёт время по отношению к событиям, ха-Коэн, в отличие от юридического советника правительства, считает, что стратегические проблемы не исчезают со временем. Вопрос, касающийся местоположения того или иного солдата во время боя, важен и действительно может быть забыт, но он не имеет долгосрочного стратегического значения. В то же время на действительно важные вопросы - те, которые призваны выяснить, как мы пришли к реальности, сделавшей возможным 7 октября, течение времени не влияет.
По мнению ха-Коэна, вопрос, который должна рассматривать следственная комиссия - это необходимая проверка в отношении того, как “мы пришли к такому краху 7 октября, со всей нашей разведывательной мощью и с пониманием того, что, если бы армия была правильно организована, утро 7 октября выглядело бы иначе”.
“Чтобы найти ответ на этот вопрос, нужна совершенно другая комиссия, не похожая на комиссию Аграната, которая сосредоточилась на вопросах разведки”, - , говорит ха-Коэн, - “Вопросы же заключаются в том, кто мы, что мы здесь ищем и как получилось, что враг готовился к войне, а мы этого не осознавали. Враг кричал повсюду, что Израиль - цель для уничтожения, а мы это игнорировали. Это и есть вопрос, и он не из тех, где у какого-либо юриста есть преимущество”, - отметил ха-Коэн.
Далее он пояснил: “Комиссия с юридическим уклоном должна была бы, например, изучить приказ о боеготовности ВВС, сравнить его с тем, как он был выполнен утром 7 октября, выявить пробелы, если таковые имеются, и на основании этого определить ответственных за эти пробелы, как виновных в халатности. Здесь же речь идёт не о халатности, а о чём-то более глубоком. Как так получилось, что мы не создали систему защиты вокруг поселений? Было ощущение, что эти населенные пункты - пригород Тель-Авива, а не пограничные поселения”.
Этот вопрос, по его словам, касается национального самосознания и понимания того, что жители пограничных поселений являются первопроходцами со всеми вытекающими последствиями, людьми, которые жертвуют в своей повседневной жизни, и если кому-то это не подходит, он не будет там жить. Суть в том, что армия не всегда прибудет вовремя, и противостоять врагу должны граждане.
Гершон ха-Коэн добавляет и расширяет список стратегических вопросов, которые необходимо тщательно изучить: “Как мы позволили системе ХАМАСа усилиться и думали, что сможем жить с этой угрозой так близко к нам? Как мы допустили создание условий для формирования государства ХАМАСа, у которого есть границы, закрытое пространство и всё, что нужно, чтобы быть государством с армией, и которое создало для нас взаимную стратегическую угрозу, потому что любое наше небольшое действие могло привести к ракетным обстрелам Тель-Авива?”.
На резонное замечание, что, похоже, что общественность хочет знать, кто несёт ответственность, кто виноват в халатности, кто не разбудил премьер-министра в ту ночь, хочет узнать правду, стоящую за событиями, и меньше заниматься глубокими стратегическими вопросами, ха-Коэн ответил: “Здесь есть один подход - это теория заговора, которая гласит, что всё это произошло из-за скоординированной системы, и её суть - предательство. Лично я не могу в это поверить. Трудно принять, что если это не предательство, то это был настолько ужасный провал. Второй вариант - если это не предательство, то как это произошло? Таким образом, теория заговора гораздо более убедительна, потому что она находит виновного и позволяет с ним разобраться, и тогда мы победим зло. С другой стороны, второй подход сложнее, потому что он говорит, что никто не предавал, но всё равно это произошло. Здесь присутствует своего рода слепота, которая исходит от Творца мира, потому что иначе это объяснить невозможно, и следственная комиссия не сможет говорить о том, что нет другого объяснения, кроме как невероятная слепота”.
В качестве примера своих слов ха-Коэн приводит свидетельства о работе ВВС в то утро. В командовании Южного военного округа, в отличие от Северного, не был подготовлен чёткий план на такой случай. “Если бы план был, а ВВС его не выполнили, мы бы знали, что кто-то проявил халатность. Но если командование Южным военным округом и ВВС с одобрения начальника Генерального штаба ЦАХАЛа не разработали такой план, то вопрос не в том, чтобы найти виновного в халатности, а в чём-то совершенно другом”, - говорит ха-Коэн.
При том, что он сам не может поверить в вариант заговора, для генерала ха-Коэна ясно, что следственная комиссия должна будет с ЦАХАЛа подозрения в предательстве. На вопрос нет ли необходимости в двух комиссиях: одной, которая будет изучать мировоззрение, приведшее к этой ситуации, а другой, которая будет проверять конкретных виновных, чтобы рассмотреть и возможность предательства, ха-Коэн ответил, что видит в этом логичный подход, который также будет включать “специальную комиссию, мандат которой будет заключаться в проверке всего возможного, поскольку мы хотим знать, есть ли здесь хоть малейший намёк на вину, и если кто-то действительно совершил что-то неверное в контексте возможного предательства, потому что есть много вопросов и загадок без ответа. Например, начальника Генерального штаба впервые разбудили в 03:30 утра, в то время как командование Южным военным округом участвовало в событиях с 22:00. Звонок командующего округом начальнику Генерального штаба ввёл бы его в курс дела... То, что начальник Генштаба вступил в дело в 03:00 или 03:30 - это вопрос. Где вы были до сих пор? Здесь много загадок, например, почему глава ШАБАКа не позвонил премьер-министру. Это вопросы, на которые нужно отыскать ответы”.
Находит ли сам ха-Коэн ответы? Его реакция такова: “По моему мнению, это перст Божий”. Но не является ли это слишком лёгким заявлением, снимающим ответственность с конкретных людей? Ха-Коэн считает, что как раз наоборот. Он отметил: “После того как я прочитал большую часть расследований, включая расследование действий подразделения 8200, я знаю, что нужно исправлять сбои в системах, но утром 7 октября как будто все сбои сошлись в одной точке. Когда я смотрю на это, мне видится, что это перст Божий».
А, может быть, второй вариант - это всё же предательство? Гершон ха- Коэн не согласен: “Я не верю, что было предательство, но, конечно, следственная комиссия должна будет дать на это ответ, потому что многие так думают. Тот, кто хочет, чтобы следственная комиссия быстро закончила свою работу, пусть сосредоточит её на одном вопросе: как это произошло. ЦАХАЛ провёл расследования, которые дают ответы на большую часть вопросов”.
“Вопрос о предательстве говорит о том, что если всё в порядке, то причиной краха может быть то, что кто-то предал, но когда мы проверяем, мы видим, что система шаткая, система защиты не в порядке, а концепция поверхностная, и тогда мы понимаем, что здесь не предательство, а нечто гораздо более глубокое. Вещи со временем пришли в упадок. Например, в расследовании по обороне мы видим, что лагерь “Нахаль-Оз”, который находится на линии границы, был целью нападения, но он не был построен как форпост. Неспособность армии отличить защищённый лагерь от форпоста, способного вести оборонительные бои - это две разные вещи, и этот вопрос нельзя оправдать, сказав, что кто-то предал, а необходимо подробно разъяснить это во внутренним расследовании”, - считает Гершон ха-Коэн.