Актёр, драматург и театральный режиссёр Хагай Любер, чей сын Йонатан Любер пал в бою в секторе Газы, гневно отреагировал на письмо деятелей искусства, раскритиковавших войну в секторе Газы и призвавших прекратить её.
Хагай Любер ответил ответил авторам и подписантам письма следующее:
“Как хорошо, что вы, деятели, подписавшие письмо, чувствуете себя на стороне “прекрасного”, “справедливого” и “нравственного”.
Большинство из вас никогда не пачкало свои нежные руки в кровавой войне, вы никогда не лежали в окопах, никогда не бросались спасать друга. Как же вам нравится считать себя Детьми Цветов, Ганди, Бобом Диланом, Джоном Ленноном, любителями мира, цветов и любви.
О, как вы гордитесь своей зрелостью, своим “героическим” гражданским мужеством, с которым вы действуете против “экстремистов”, вроде моего сына, его друзей и их командиров, которые совершают “зверства в Газе”. Вы, такие чистые и утонченные, жалуетесь, что “вынуждены против своей воли являться соучастниками ужасных событий в Газе”.
Так давайте же поговорим по сути. Ваша мораль - топливо для зла, сила для злодейства и попутный ветер для террора. Ваша мораль приводит к тому, что женщин насилуют, стариков убивают, а младенцев сжигают заживо. Ваша мораль размывает границу между добром и злом, между теми, кто жаждет убийств, и теми, кто вынужден бороться с убийцами.
С вашей моралью Гитлер и по сей день правил бы Европой, руководствуясь смертоносной нацистской идеологией и совершал бы под прикрытием вашего морального кодекса свои ужасные расовые программы. Ваша мораль - это христианский, чуждый, поддельный, извращенный и опасный моральный кодекс, который подставляет вторую щеку убийцам.
Против вас, “деятели искусства”, мораль моего сына Йонатана - нежного и любящего ребёнка, убитого ради вашей жизни - вот истинная мораль. Мой сын - это нравственная сила. Он оставил беременную жену и маленького сына и пошёл сражаться с убийцами. Он сражался и отдал жизнь во имя морали, которая умеет различать добро и зло, правду и ложь. Им двигала мораль, при которой зло искореняется силой, даже ценой прискорбного вреда “непричастным”, ради блага мира и их собственного блага. Йонатан действовал во имя мужественной морали, которая подразумевает, что Освенцим и Треблинку следовало бомбить, даже ценой мучительного убийства наших собратьев-узников.
Это рассчитанная мораль безопасного и справедливого будущего, а не поверхностная мораль, которая хорошо снята и получает аплодисменты от всего мира, и “после нас хоть потоп”.
Мораль павших сыновей - это мораль, которая делает мир лучше и справедливее. Мораль наших сражающихся братьев - это мораль, которую вы никогда не познаете в своих художественных храмах из слоновой кости.
И теперь, когда вы использовали политический цинизм, любовь вашей аудитории против наших сыновей, не удивляйтесь, если эта честная и моральная аудитория с презрением отвергнет ваше искусство, запятнанное ложью и подделкой.
Я, скорбящий отец, верующий человек, как и вы, требую от вас, от имени погибших, от имени раненых, от имени солдат, которые рискуют своей жизнью ради вас - одумайтесь”