Сегодня, 7 марта, спикер Кнессета Амир Охана прокомментировал инциденты, произошедшие на этой неделе между семьями погибших из «Совета Октября» и сотрудниками охраны Кнессета, которые не позволили им пройти на гостевую трибуну здания Кнессета.
«Семьи погибших заплатили самую высокую цену ради народа, государства и нашей возможности жить здесь. С начала войны я встретился с десятками семей погибших, как во время визитов с соболезнованиями, так и в Кнессете. Перед всеми семьями погибших я склоняю голову, а перед теми, кто пострадал на этой неделе в Кнессете, приношу глубочайшие извинения. Это событие не должно было произойти, и его можно было бы предотвратить при наличии доброй воли с обеих сторон», - начал Охана.
Он подчеркнул, что «все, кто находится в Кнессете, знают, что среди государственных институтов Израиля нет другого места, которое бы так принимало боль, гнев и ярость семей погибших, а также семей заложников. Поведение, которое ранее никогда не допускалось в этом здании, встречается с пониманием, и за исключением редких случаев – даже у терпимости есть пределы – не приводило к удалению из Кнессета.
«Председатели комитетов, по своему усмотрению, выделяют время на выступления семей, даже если обсуждаемая тема совершенно иная. Кнессет выделил пространство для деятельности семей, а также множество ресурсов, которые здесь не место перечислять. Ни один из двух других государственных органов не поступил подобным образом», - добавил Охана.
По его словам, «ограничение количества зрителей на трибуне, особенно во время особых, чувствительных и напряжённых обсуждений, обусловлено вопросами безопасности: во время одного из таких заседаний три гостя начали стучать по стеклянной перегородке между трибуной и залом пленарных заседаний, что заставило офицера Кнессета опасаться её разрушения и падения с большой высоты в зал, что могло привести к массовой трагедии. После этого заседания была запрошена экспертиза специалиста, который подтвердил наличие такой опасности, и поэтому было принято решение об ограничении количества зрителей. Охрана Кнессета не располагает достаточными силами, чтобы справиться с десятками людей, если все они начнут вести себя таким образом, поскольку согласно закону о Кнессете это не место для демонстраций. Отмечу, что это ограничение не распространяется на случаи, когда зал пуст и принимаются группы посетителей, поскольку тогда опасности нет».
Охана отметил, что «ещё до заседания, состоявшегося на этой неделе, в ответ на поступившие запросы, было проведено совещание под моим руководством с участием генерального директора Кнессета, офицера Кнессета и других представителей, на котором обсуждалось исключение из политики в отношении этого заседания. Рекомендация, которая была дана и единогласно принята всеми участниками, была отрицательной. Таким образом, сотрудники охраны Кнессета, к которым я всегда испытываю сочувствие, оказались перед лицом гнева семей, которые хотели войти на трибуну десятками, – и не смогли. К сожалению, некоторые из членов семей физически толкали охранников, один из которых провёл ночь в отделении неотложной помощи с сотрясением мозга и ушибом глаза. В связи с этим инцидентом я немедленно поручил генеральному директору Кнессета и офицеру Кнессета прибыть на место и успокоить ситуацию. После этого семьям разрешили войти на трибуну, несмотря на установленное ограничение, при этом было увеличено число сотрудников охраны, чтобы предотвратить давление на стеклянную перегородку. В конечном итоге все семьи, которые хотели присутствовать, находились на трибуне ещё до того, как два ключевых оратора – премьер-министр и лидер оппозиции – начали свои выступления, и смогли наблюдать за дебатами».
Спикер Кнессета уточнил, что он поручил провести проверку инцидента и реализовать полученные рекомендации, а также обратился к тем, кто использовал этот случай для нападок на коалицию и правительство: «Перед семьями, которые пострадали, я искренне извиняюсь и приглашаю их продолжать приходить в Кнессет. Как и следовало ожидать, немалое количество попутчиков, пиарщиков, журналистов, политиков и профессиональных протестующих – каждый раз по разным поводам, но с одной общей линией с 1977 года, стремлением сменить народ – ухватились за эту боль, как за находку, которая поможет им набрать очки, дополнив её ложью, выдумками и, по традиции, раздором и расколом. К таким людям я испытываю презрение».