
«Попробуйте взглянуть вокруг и провести небольшой тест: сколько людей из тех, кто вас окружает, думают так же, как вы? Верят в тот же набор ценностей, любят и ненавидят те же вещи, проявляют равнодушие к тем же темам. Моя ставка: большинство, если не всё.
Мы неосознанно тянемся туда, где нам комфортно. Обычно мы женимся на людях, похожих на нас, растем и воспитываемся там же, где выросли наши родители. Мы стремимся работать в окружении людей, которые думают, как мы, и проводить время с теми, кто смеется над нашими шутками.
Когда вы сталкиваетесь с дебатами о призыве ультраортодоксальных студентов ешив, закройте глаза и загляните внутрь себя: способны ли мы рассуждать сквозь очки ультраортодокса? Может ли наша логика вместить их логику? Совпадает ли их мир идеалов с нашим?
О себе могу сказать: я вырос в доме, где нас учили о святости земли Израиля. С детства я знал, что служба в армии – не обязанность, а заповедь. Нас учили, что жизнь в Израиле в это время – это нечто вроде «начала избавления».
Когда в Израиле началась война, было естественно видеть, как представители религиозного сионизма – красивые, чистые и благородные – закрывают свои Талмуды в духе «Время действовать ради Господа, нарушили закон Твой», надевают армейскую форму цвета оливкового дерева и устремляются на врага на поле боя.
Наши лучшие ребята, чистые души, которые не познали греха, отказывались от любой службы, кроме боевой. Они хотели только в боевые части, чтобы быть «первопроходцами» для народа Израиля. Они видели в захвате Бейт-Хануна разрыв Красного моря, в завоевании Рафиаха – прохождение пустыни после 40 лет скитаний, а в наступлении на реку Литани – дарование Торы. Для них это – тела Торы. Так их воспитывали, на этих ценностях они выросли. И вот настало их прекрасное время освящать имя Небес.
Затем начинается полемика вокруг ультраортодоксальных студентов ешив. «Можно иначе», - взывают раввины религиозного сионизма от всего сердца. «Тора и армия дополняют друг друга», - кричат члены Кнессета. «Позор вам!» - бросают в ультраортодоксальное сообщество семьи, пережившие горе.
Но это именно тот момент, когда нужно остановиться. Сделать вдох. Снять свои очки и надеть очки современного ультраортодокса.
Сквозь эти очки видна другая реальность. Реальность, где Тора сочетается только со страхом перед Небесами и порядочностью. У заповеди заселения Земли Израиля есть своя интерпретация, а у слов «Когда выйдешь на войну против врага» – своя.
Современное ультраортодоксальное поколение выросло на другом этосе, чем мы. На другой вере. Оно видит в изучении Торы абсолютную ценность. Оно считает мир ешив единственным местом, где молодой человек, соблюдающий заповеди, должен формироваться.
Армия, с его точки зрения, делает великие вещи для народа Израиля. Но чтобы сохранить свою уникальность, он понимает, что не может там находиться.
С этим можно согласиться. Вероятно, большинство читателей этой колонки отвергнут этот этос (кстати, я лично твердо верю, что изучение Торы защищает Землю Израиля, и каждый, кто учит Тору, должен продолжать углубляться в ее изучение). Однако мне неясно, с точки зрения логики, как можно предъявлять претензии ультраортодоксальному молодому человеку, который вырос в рамках ультраортодоксальных ценностей, так же, как его братья, родители, ближайшие и дальние родственники, друзья, окружение, в общем, все – и упрекать его за то, что он не снимает черный костюм и не надевает форму цвета оливкового дерева.
Знаете, кто это понимает? ЦАХАЛ. А кто понимает это еще лучше? Все политики, которые до войны отказывались выделять бюджеты на программы призыва ультраортодоксов (спросите Йоси Леви, генерального директора «Нецах Йегуда»).
Вы действительно думаете, что Ганц хочет призвать тысячи ультраортодоксов? Действительно ли Яир Лапид верит, что те или иные санкции приведут к массовому приходу ультраортодоксальной молодежи в призывные пункты? Тогда зачем они кричат в Кнессете? Зачем играют в «давайте представим»? Ответ оставляю умным читателям»