Доктор Тамар Гиндин, иранист в Центре Азриэли и директор онлайн-школы Ирана и персидского языка, объясняет реакцию Ирана на переизбрание Дональда Трампа.
Доктор Гиндин ясно дает понять, что трудно говорить о 80-90 миллионах граждан Ирана как о едином целом, поэтому заявления там разные и разнообразные. «Там все помнят Трампа по двум важным вещам, которые он сделал в иранском вопросе. Первое — он был тем, кто отдал приказ устранить Касема Сулеймани, и поэтому режим очень зол на него, а противники режима счастливы. Вторым и более важным актом для Запада является его выход из ядерных соглашений, которые заключил Обама».
Она отмечает, что руководству Исламской Республики было очень трудно продвигать свои уступки во время переговоров по ядерному соглашению и поддерживать свой статус героя в глазах сторонников жесткой линии в Иране. С этой целью все событие было представлено как героический акт, целью которого было спасение экономики Ирана.
«Обама не ратифицировал соглашение в Сенате, но он использовал свою президентскую прерогативу, чтобы не применять санкции к Ирану. Дело в том, что, поскольку соглашение не было ратифицировано Сенатом, Трамп не был связан им и поэтому решил не использовать свои президентские полномочия, чтобы игнорировать санкции и, таким образом, фактически повторно вводить их, что вызвало большие волнения на рынках», — говорит доктор Гиндин и добавляет, что даже до того, как Трамп повторно ввел санкции, любое упоминание об этой проблеме и любое заявление о том, что он поднимет ее на пресс-конференции, вызывали экономическую тревогу в Иране и резкое падение риала. Этот факт запечатлел Трампа в сознании иранцев как виновника их тяжелого экономического положения.
Кроме того, говорит доктор Гиндин, есть те, кто считает Трампа ответственным за обогащение урана Ираном, поскольку с того момента, как Америка вышла из соглашения, она также позволила иранцам не быть связанными соглашением и продолжить обогащение урана.
Однако есть оптимисты, которые предполагают, что Трамп захочет заключить мир на Ближнем Востоке, мир, который будет засчитан ему в заслугу, и что он будет тем, кто наведет порядок в регионе. Есть те, кто считает, что в период повторного введения санкций будет трудно, но что санкции будут постепенно сняты в будущем.
«Во время администраций Раиси и Байдена, когда они пытались вернуться за стол переговоров, одним из предварительных условий Республики для возвращения за стол переговоров было то, что им гарантировали выполнение своих обещаний, чего они сделать не могли, потому что не могли дать такой гарантии, и поэтому не вели переговоры. Поэтому оптимисты говорят, что поскольку он самый сумасшедший и воинственный, соглашения, достигнутые с его администрацией, будут соблюдаться президентом, который придет после него».
В ключе результатов выборов в США, Иран беспокоят два вопроса. Один из них — судьба студентки, которая протестовала против иранских законов о скромности для женщин, публично раздевшись и пройдясь по университетскому кампусу в нижнем белье. Ее дальнейшая судьба неизвестна, но тот факт, что ее поступок определяется как проявление психического заболевания или семейного неблагополучия, спасет ее от смертной казни.
Второе событие, упомянутое доктором Гиндином, — это казнь молодого еврея, который два года назад убил мусульманина, событие, которое, по ее словам и по словам защиты, было совершено в целях самообороны. Иранский закон позволял семье молодого человека искупить его жизнь, заплатив выкуп семье жертвы, но семья жертвы отказалась от выкупа. Казнь, отмечает доктор Гиндин, была первой казнью еврея за последние тридцать лет, и некоторые полагают, что скорость, с которой молодой человек был казнен, не дав семье возможности подать апелляцию, должна была послать Израилю сообщение о том, что иранский режим держит в своих руках тысячи заложников в лице членов еврейской общины в Иране.