Элиэзер Гольдберг, брат покойного раввина Авраама Йосефа Гольдберга (הי"ד), который был раввином школы «Химмельфарб», и погиб в Ливане, – рассказал в интервью корреспонденту Аруц 7 о его уникальной личности.

«Он был семейным человеком. Он был братом, отцом, и он был человеком Рахели. Несмотря на свою общественную роль, он оставался человеком скромным и заботливым. Сотни людей приходят на траурную церемонию и рассказывают истории, о которых мы даже не знали, и мы задаемся вопросом, как он мог успеть столько сделать за такое короткое время. Все было сделано тихо, со смирением, без хвастовства, только с желанием помочь и объединить людей. Его дом был как дом Авраама - открыт для всех. Там находилось место для каждого - будь то с улыбкой, словом или взглядом, и всегда с большим смирением», - вспоминает Элиэзер.

Он также рассказал, как его брат стал боевым армейским раввином: «Он служил в регулярной армии в бригаде Голани, впитывая в себя воинский дух и традиции, при этом привнося туда Тору и радость. После службы он продолжал оставаться бойцом в резерве много лет. Два года назад он решил, что хочет продолжить вносить вклад и прошел курс офицеров для армейских раввинов, который закончил с отличием. Он не согласился работать в штаб-квартире раввината, а настоял на службе в полевых условиях рядом с бойцами, что и привело его на последнюю миссию».

Элиэзер описал, как погиб Авраам: «Одна из задач боевого раввина, к сожалению, это идентификация павших бойцов. В день, когда он погиб, его не было в передовой группе. Бойцы из передовой попали под обстрел, и он вошёл туда, чтобы спасти их, и там погиб», - добавив, что его брат не колебался: - «Ещё девять с половиной лет назад, когда у него родился шестой ребенок, он получил право не служить в резерве, но продолжал быть бойцом в Голани и делать резервную службу».

Семья Гольдберга призвала политиков приходить на траурные визиты парами – по одному представителю от левых и правых партий, чтобы поддержать идею единства.

«Еще до войны, во времена, когда в обществе были сильные разногласия, Ави и Рахель стремились объединить противоположные стороны. Они участвовали в дискуссиях как с противниками, так и с поддерживающими судебную реформу. Они не видели в этом разрыва, а, напротив, находили возможность для объединения. Они понимали, что если сесть и поговорить, то становится ясно, что все желают блага народу и стране и стремятся к лучшему будущему», - рассказал Элиэзер.

В последние дни покойного раввина Авраама Гольдберга (הי"ד) вспоминают в контексте дебатов вокруг закона о призыве в армию, как человека, олицетворяющего объединение веры и воинского долга: «Ави был человеком, который видел гармонию между Торой и армией. Он верил, что можно быть и раввином, и бойцом».

Элиэзер также обратился к религиозной общине от имени своего брата: «Ави был преданным Торе и учился без устали. Я уверен, что даже когда он погиб, у него в жилете были священные книги. Он стремился обнять и ортодоксальное сообщество. На [траурную церемонию] пришли последователи хасидизма, которые знали его. Он верил и знал, что наши религиозные братья – часть нас, и хотел, чтобы они разделяли с нами бремя. В последние годы он оставил дом с восемью детьми, чтобы провести на фронте 250 дней, оставил учеников и отправился на борьбу за Тору, за народ и за страну. Он понимал, что борется не только за Израиль, но и за народ и Тору».

«От имени Ави, а не от моего имени, я обращаюсь к религиозной общине. Вы – часть нас, мы все – братья. Тора – это учение жизни, и жизнь здесь, к сожалению, требует от нас сражаться и выходить на священную войну. Мы обращаемся к вам не с критикой и не с обвинениями, а с просьбой присоединиться и быть с нами. Не прячьте пейсы и бороду, не умаляйте свою преданность Торе, но знайте, что можно, и Ави это доказал своей жизнью и смертью», - заключил Элиэзер Гольдберг.