Тали Гвили, мать старшего сержанта Рана, похищенного и насильно уведенного террористами ХАМАС в сектор Газы, рассказала корреспонденту Аруц 7, с которым встретилась на конференции «Хазон ха-Махане ха-леуми», что существует довольно много сторон, которые «катаются» на семьях похищенных израильтян.
«Мы, члены семей похищенных, находимся в контакте друг с другом. Есть люди, которым не нравится правительство, есть много тех, кто критикуют Биби, [но] они не совсем понимают, каковы цели войны, и думают, что похищенные будут возвращены – и всё будет хорошо. Есть всякие «автостопщики», которые поднимают вопрос о похищенных, всякие «герои Каплана», которые думают, что спасают мир за счет похищенных и моего сына. Это полностью стало политическим вопросом», - говорит она.
По мнению Гвили, дискуссия вокруг сделки должна вестись со стороны ХАМАС, после того, как группировка больше не сможет терпеть военное давление: «За последний месяц я вижу рост активности армии. Ониликвидировали Дейфа и других террористов, вошли в Рафиах, «Филадельфийскую ось» и в «коридора Нецер», и это дает мне надежду, что мы продвинулись вперед, и в результате ХАМАС будет просить о сделке. Мы этого ждем!».
«Сделка, которая является «частичной», меня не устраивает. Такая сделка может оставить моего сына в Газе – а я не хочу, чтобы это произошло. Я хочу, чтобы [группировка] ХАМАС была сдержана, готова и сама стремилась заключить сделку, а это может произойти только в том случае, если мы разрушим её и заставим понять: мы являемся владельцами дома!», - подчеркивает мать похищенного бойца.
Хотя в СМИ была опубликована информация о том, что её сына нет в живых, Гвили продолжает надеяться, что это – ошибка: «Мы живем с верой, что даже если есть небольшой шанс на то, что он выжил, произойдет чудо, и он вернется живым со всеми похищенными».
Наконец, говоря о нашумевшем расследовании в отношении бойцов, подозреваемых в жестоком обращении с террористом «Нухба», – она заклеймила происходящее, как «абсурд. Мой сын еще может вернуться, – и что? Через неделю его тоже будут допрашивать за убийство террористов? У меня есть дочь, которая во время службы в армии была следователем. Мы знаем, что расследования можно проводить гораздо тише, но кое-кто, вероятно, хотел сделать здесь это публично, чтобы увидел весь мир».