Цлили Исраэль Туржеман – в настоящее время директор Бейт-мидраш «Баннат Билха» (Маалот), служивший военным врачом бригады «Гивати», друг лейтенанта Адара Голдина, возвращается к бою в Рафахе, в которого террористы похитили его друга.
Кроме того, с тех пор он призывает каждого из нас действовать, чтобы вернуть Хадара и Орона Шауля в Израиль.
«Это было восемь с половиной лет назад. Командир выходит на связь примерно без десяти восемь и объявляет, что в восемь часов вступает в силу режим прекращения огня. Мы открываем удар – и понимаем, что это, вероятно, последний акт боя, и с этого момента мы уходим. В восемь часов вступает в силу прекращение огня – и мы начинаем сборы, одновременно продолжая поиск тоннелей в районе тренировочного лагеря ХАМАС в Рафахе», - вспоминает он в интервью корреспонденту Аруц 7.
В рамках этой деятельности отряд под командованием покойного Бени Серела «делает крюк по пути к «высотке». Отряд из шести бойцов разделяется: Адар, Бени и Лиэль идут налево, а остальные направо, чтобы обойти «башню» с флангов. В какой-то момент открывается огонь по Бени, Адару и Лиэлю, которые тут же падают. Здесь они и утащили к себе Адара».
Туржеман добавляет, что «в то время мы все еще были на временной базе, и охранник у входа рассказывает о проезжающем здесь мотоциклисте. Мы знаем, что передвижение на мотоцикле в Газе может осуществлять только член ХАМАС, так что, вероятно, он был частью отряда. Командир отдаёт приказ усилить бдительность, потому что здесь, вероятно, должна быть связь».
«Внезапно раздался мощный взрыв, что, понятно, было необычно после того, как уже началось перемирие. Командующий выходит на связь и пытается понять, есть ли кто-то, кто забыл, что уже наступило перемирие или что-то случилось… а затем слышится шум радиопомех и становимтся ясно, что что-то произошло… Мы садимся в эвакуационные БТР, разворачиваем технику и начинаем движение к цели, которая находится в 500 метрах. Мы мчались туда, дверца БТР открылась, в воздухе появились два носилки, а к нам направились Бени и Лиэль, они добежали до нас. На этом этапе мы еще не поняли, что что-то случилось с Адаром. Пока мы ехали и оказывали помощь Бени и Лиэлю, противотанковая ракета ударила в два незащищенных БТР. Так произоршла катастрофа, в результате которой Орон Шауль попал в плен и находится в руках ХАМАС. Ракета проходит между двумя БТР. Если бы мы ехали быстрее, я бы сейчас не разговаривал с вами. Тем временем, мы прибываем на израильскую территорию и понимаем, что инцидент продолжается, но пока не понимаем, что речь идет об Адаре. Для нас вся операция проходила в тылу, но он перешел на передовую, потому что хотел быть первым, везде успевать и быть лучшим», - продолжает свой рассказ бывший военный врач.
«Когда мы вернулись в место, откуда собирались забрать друзей, друг говорит мне, что похищенный – это Голдин. Я сказал, что это – невозможно, потому что, конечно, Голдина не похищали, он – не лох, это должно быть ошибка, но друг говорит, что это точно он. Как только я увидел Бени и Лиэля с их ранениями, мне стало ясно, что если бы с ними не был кто-то еще, они бы не пережили взрыв. Я уже сказал это там же, на месте…», - рассказывает Туржеман.
«К сожалению, Хадар все еще находится там более восьми с половиной лет, и, с нашей точки зрения, война не закончится, пока они не вернётся. Есть неписаный договор между руководством страны и родителями солдат, которые отправляются в бой, о том, что армия возвращает солдата живым или солдат может пасть в бою, но он возвращается на землю, за которую сражался, – а они до сих пор не вернулись. На каждом из нас лежит ответственность делать то, что возможно в силу взаимной гарантии и во имя ценности. Они вышли, чтобы защитить нас, и мы должны принести их домой».
На протяжении многих лет Туржеман неоднократно указывал на размеры ответственности по отношению к военному и политическому руководству, но неоднократно подчеркивал, что ответственность не начинается и не заканчивается там, а касается каждого гражданина нашей страны: «Прежде всего, надо, чтобы поняли все и каждый – история не окончена, и что это проблема национального уровня, а не только семей Голдин и шауляя. Это – первостатейная национальная история, которая завтра может стать историей любой семьи, и мы должны быть рядом с ними, нам нужно постоянно требовать, чтобы наши лидеры сделали всё, чтобы вернуть их на свою землю, потому что сегодня происходит не только то, что не все делается, но и то, что мы не делаем вообще».
«Сегодня ХАМАС диктует нам «правила игры», и по своему желанию стреляет и по желанию прекращает огонь. Мы – порабощенное государство. Мы должны были обусловить все, что входит в сектор Газы, возвращением Адара и Орона. С момента завершения «Нерушимой скалы» были освобождены 700 террористов, из которых 150 вернулись в Газу и действуют в составе ХАМАС. В Израиле существует закон, согласно которому, если есть опасения, что террорист вернется к террористической деятельности, министр обороны имеет полномочия предотвратить освобождение. Но государство Израиль никогда не применяло этот закон», - гневно указал он.
«Государство Израиль ничего не требует в обмен на доставку товаров в сектор Газы. В течение восьми с половиной лет мы упускали все возможности вернуть Адара и Орона домой. В «период короны» мы привезли респираторы и вакцины, сегодня есть разрешения на работу и прибывают грузовики, и есть льготы во время Рамадана. Ничто не должно было быть обусловлено гуманитарным вопросом больше, чем возвращение наших солдат. Мы – гуманная страна, но следует четко указать, что первыми через ворота проходят Аадар и Орон», - призывал бывший военный врач.
Отвечая на вопрос корреспондента Аруц 7 о том, что, возможно, тот факт, что правительства в Израиле сменились, а политика остается прежней, показывает, что здесь задействованы неизвестные ограничения? – он сказал, что «люди – всё те же. Премьер-министр того времени – это премьер-министр сегодняшнего дня, а также Нафтали Беннет, который был в то время членом кабинета и говорил о туннелях, который знает не меньше и несет ответственность. Предыдущим министром обороны был тот, кто во время «Нерушимой скалы» был начальником генштаба, Авив Кохави был глава АМАН. Каждый несет полную ответственность за то, что он должен делать, а что нет».
«Здесь нет ничего невозможного. Есть страх и зацикленность на концепции, которой захвачено наше руководство. Есть страх поступать правильно, потому что ХАМАС начнет стрелять, если мы что-то предпримем. Здесь есть сдерживающий фактор, который подрывается, как и доверие солдат, идущих в бой. Это – не политический вопрос. Это – бойцы, которые пошли в бой, чтобы защитить государство Израиль и его граждан во имя ценности и любви к земли, и до сих пор не вернулись в Израиль. В дни противоречий и поляризации бойцы ЦАХАЛ – это то, что всех нас объединяет».
Полностью интервью можно прослушать, перейдя по этой ссылке.