Корреспондент Аруц 7 взял интервью у д-ра Тамар Элам Гиндин, эксперта по Ирану, основательницы и директора онлайн-школы по Ирану и персидскому языку, попросив высказать своё мнение о визите в Израиль Резы Пехлеви, иранского наследного принца.
Что касается сроков визита, то д-р Гиндин объясняет, что время, когда иранская оппозиция начинает организовываться, и сын шаха Мохаммеда Реза Пехлеви становится её главой, – безусловно, хорошее время, чтобы «ткнуть пальцем в глаз» Исламской республике.
Она также говорит, что в течение девяти месяцев, вместе с сотрудниками Музея исламского искусства, работали с личным помощником наследника, чтобы провести визит через президента страны, но он предпочел провести визит через правительство: «Мы говорили о том, что речь идёт о признании и налаживании связей между народом Израиля и иранским народом».
Д-р Гиндин указала, что сын иранского шаха начал получать международное признание с тех пор, как оппозиция была организована в единое целое, и действительно он уже посетил парламенты разных стран ЕС, и даже был приглашен на Мюнхенскую конференцию по безопасности, «как полномочный представитель Ирана, человек, который считается номером два в этом [оппозиционном] движении», - приводит она слова инициаторов европейского саммита.
Что касается выбора гостя «пройти через правительство», а не через Дом президента, эксперт считает, что этот выбор делает мероприятие политическим, и было бы более уместно, чтобы в такой сложный период гость предпочел Дом президента.
Отвечая на вопрос, возможно ли, что это является причиной предполагаемого «пренебрежения» СМИ к визиту Пехлеви? - д-р Гиндин сказала, что, вполне возможно, что это и есть причина.
В этом контексте она отмечает «относительное игнорирование» пресс-конференции, проведенной «принцем Персии» (как гостя полушутя назвали некоторые отечественные СМИ) совместно с израильскими высшими чиновниками силовых структур. Она также отмечает, что прием в Доме президента означал бы признание гостя главой Ирана, что было более уместно.
Что касается содержания визита, который включал не только посещение Западной Стены и переговоры с премьер-министром Биньямином Нетаньяху, но и визит с соболезнованиями членам семьи Ди (не считая заявления об участии в церемонии Дня памяти жертв Холокоста в мемориале Яд ва-Шем), д-р Гиндин сказала, что в этом есть «важное заявление».
По её словам, с самого начала речь шла о том, чтобы в этом случае статус «Праведника народов мира» был присвоен «иранскому Шиндлеру», который спас многих евреев – жителей Ирана и иноземцев, – от уничтожения в черную годину Катастрофы именно на основании нацистской же расовой теории, «убедив не причинять вреда евреям Ирана». Однако Яд ва-Шем утверждает, что нет достаточных документов, подтверждающих, что «иранский Шиндлер» спасал евреев с риском для своей жизни, – даже несмотря на то, что был привлечен к ответственности за свои действия.
Что касается официального иранского отношения к визиту сына шаха в Израиль, д-р Гиндин указывает, что режим аятоллы отнёсся к этому с «демонстративным пренебрежением», зато в народе «он пользуется наибольшей поддержкой, по сравнению со всеми другими лидерами оппозиции», - хотя, конечно, невозможно сказать, что в действительности думают об этом 85-миллионнов персов.
Относительно образа жизни ссыльного лидера она отмечает, что «у него очень комфортная жизнь. Он еще не похож на шаха, но не терпит ни в чем недостатка. Он не видит себя вождём, он – человек, который мягко и осторожно поведет Иран прочь от нынешней диктатуры к будущей демократии, но для этого нужно больше сотрудничества изнутри. Большинство лидеров оппозиционного движения находятся в изгнании, необходимо лидерство и большая поддержка изнутри. Среди меньшинств, с которыми я общаюсь, есть те, кто менее связан с оппозицией, чем другие – например, арабское меньшинство по сравнению к курдами и белуджи».
Отвечая на вопрос, можно ли осуществить возврат к демократической эпохе в Иране без «обезглавливания» нынешнего образа жизни? - д-р Гиндин отвечает, что даже если головы не будут катится по эшафоту, «найдутся люди, которые, вероятно, не останутся в живых или не останутся в Иране».
В настоящее время уличные протесты в Иране продолжаются, но в гораздо меньших масштабах, чем раньше. Однако, именно эти протесты привели к оппозиционному движению и вроде бы «конец [режима аятолл] уже начался». В любом случае, сейчас невозможно предсказать, когда начнется революция, которая вернет Иран к демократическому режиму, – «даже если сейчас делаются первые шаги».
Полностью интервью с д-ром Гиндин можно прослушать, перейдя по этой ссылке.