В последнее время министр обороны Йоав Галант несколько раз требовал, чтобы премьер-министр Биньямин Нетаньяху созвал Кабмин для обсуждения последствий судебной реформы, чтобы министры заслушали непосредственно самих руководителей системы безопасности и ознакомились с данными.
Однако он неизменно получал отказ, и поэтому решил сделать заявление, за которое подвергся яростной критике со стороны коалиции, и получил одобрение оппозиции.
Сообщая об этом, корреспондент газеты Исраэль Хайом напоминает, что в своём выступлении Галант призвал «остановить законодательный процесс и провести переговоры ради безопасности Израиля».
Тот же источник уточняет, что Галант провёл несколько бесед с Нетаньяху, в ходе которых представил ему «картины угроз» и их значения «в том виде, в каком они отражаются в органах безопасности».
Нечто подобное было сказано Нетаньяху начальником штаба ЦАХАЛ Херци Ха-Леви, главой Общей службы безопасности (ШАБАК) Роненом Баром и главой «Моссада» Давидом Барнеа. Однако, в то время как главы служб безопасности довольствовались простым изложением значения и последствий реализации реформы для спецслужб и обороны страны, Галант потребовал остановить процесс, чтобы предотвратить нанесение ущерба армии и национальной безопасности Израиля.
Нетаньяху же, как явствует из его заявления о продвижении реформы, не ответил на требование остановить принятие закона, и даже отказался созвать Кабмин, как просил Галант.
Чиновники, в прошлом входившие в состав кабинета министров, не помнят случаев, когда министр требовал созыва кабинета – но получал отказ за отказом, тем более, когда речь шла о таких жтзнено важных вопросах.
Один из источников сказал, что это «системное безумие… ответственность несут не только премьер-министр и министр обороны, но и все правительство в лице кабинета министров. Министры должны знать смысл и последствия тех процессов, которыми они руководят».
«Представьте, что начинается война, а ЦАХАЛ оказывает не в состоянии действовать. Что скажет Нетаньяху комиссии по расследованию, которая будет создана после [такой] войны? Что скажут члены кабинета? Как они смогут смотреть народу в глаза и говорить, что сделали всё, чтобы это предотвратить?», - спросил другой чиновник.