Мать баюкает своего ребенка. Старик сжимает в руке большой полиэтиленовый пакет, в который он запихал все, что мог вместить. Дети, которые достаточно взрослые, чтобы понимать, что происходит, молчат, те, кто не понимает, осторожно дергают бабушек за пальто.
Это одна из сцен исхода евреев из Украины.
В тесных коридорах и грязных лестничных клетках нескольких синагог и общинных центров, принадлежащих еврейской общине соседней с Украиной Молдовы, на этой неделе было тихо — но не потому, что они пусты. Женщины сидят ошеломленные, впервые осознавая, что они стали беженцами. Подростки пишут своим отцам и братьям новости с передовой.
По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, за несколько дней после вторжения России в Украину более миллиона человек стали беженцами. Около 100 000 человек уже оказались в Молдове - самой бедной стране Европы, граничащей с Украиной на юге.
Среди тех, кто покидает Украину, тысячи евреев, и многие из них обратились за помощью к еврейской общине Молдовы. Местные евреи говорят, что видели, как тысячи украинских евреев прошли мимо в поисках помощи, убежища и совета, планируя свои дальнейшие действия. Ожидается еще много тысяч человек, поскольку каждый день потоки проходят около 15 000 украинцев.
В четверг 70-летняя Катерина Старченко сидела в углу кабинета одной из четырех главных синагог столицы Кишинева — Синагоги Стикларилор, или Синагоги стеклодувов, которая была построена в XIX веке и в настоящее время находится в ведении хасидского движения Хабад Любавичи. Ей потребовалось два дня, чтобы добраться до Молдовы из своего дома в промышленном городе Кривой Рог в центральной Украине.
«Это было пугающе», — сказала она. «Дорога была не из легких, и на маршруте нам постоянно приходилось останавливаться на блокпостах где были люди с автоматами. Это заставляло меня очень нервничать».
За рулем Старченко находился ее 33-летний сын вместе с женой и дочерью. Украина запретила мужчинам боеспособного возраста (18-60) покидать страну, поэтому он оставил их на молдавской границе и развернулся. «Он вернулся воевать», — сказала она.
Как и многие украинцы, она не была готова к войне. По ее словам, было смешно думать, что Россия решит вторгнуться в Украину.
«Мне уже 70 лет, но мои дети и внуки молоды. Они этого не заслуживают».
Рядом рюкзак и тележка, украшенная подсолнухами, в которую она упаковала немного одежды и сувениров. Она собирается заплатить по 150 евро за невестку, внучку и себя, чтобы добраться на машине до Италии, где у нее есть дочь.
«Я не думаю, что в ближайшее время поеду домой», — сказала она, приложив ладонь к щеке.
Молдова, не являющаяся членом НАТО или Европейского Союза, является самым уязвимым из западных соседей Украины с недостаточно оснащенной системой здравоохранения, пострадавшей от пандемии COVID-19. Но с тех пор, как в Украине начались боевые действия, молдавское общество мобилизовалось на поддержку притока украинцев.
«К настоящему времени мы можем сказать, что здесь прошли тысячи человек», — сказала 23-летняя Лея Гоцель, жена одного из раввинов синагоги Стикларилор, стоя в окружении беженцев, обедающих кускусом и остатками пасхальной мацы.
Четыре синагоги города находятся в ведении различных ортодоксальных групп, у которых часто нет штатных раввинов; организации присылают раввинов из Соединенных Штатов и Израиля, которые часто остаются на несколько лет, обслуживая общину, насчитывающую от 5 000 до 20 000 человек, в зависимости от того, как считать людей с еврейским происхождением. Синагогу регулярно посещают гораздо менее 5 000 человек.
Большинство украинцев, которые прибывают в Молдову, вряд ли останутся в енй. По оценкам, около 40 000 человек уже уехали в соседнюю Румынию, откуда они начнут рассеиваться по Европе.
«Большинство из приехавших сюда едут дальше в Румынию, в Германию, в Израиль, в Польшу», — сказала Гоцель, «но есть и такие, кто остается подольше и надеется, что скоро сможет вернуться домой».
В соседней комнате ее муж яростно ходил взад-вперед, глядя в свой телефон, нахмурив брови. Он пытался помочь паникующей молодой женщине воссоединиться с матерью в Израиле, но она оставила все свои документы в Украине.
«Скажи своей матери, чтобы она прислала тебе фото твоего израильского паспорта», — сказал он.
Практически все люди, прошедшие через двери синагоги на окраине Кишинева, — евреи.
«Все идут туда, где, по их мнению, они получат помощь в первую очередь, и большинство евреев считают, что это место — синагога», — сказала Гоцель. «Мы пытаемся найти им места для проживания. Мы пытаемся найти деньги для людей, у которых их нет. Мы стараемся давать им пищу и советы».
Накануне вечером в синагоге сказали ожидать автобус с детьми-сиротами, эвакуированными из Одессы.
«Мы организовали кое-что, чтобы им было куда приходить», — сказала Гоцель. «Мы пытались создать для них что-то нормальное, поэтому один из раввинов пошел в свадебный зал и сказал им, что приедет приют, и спросил, могут ли они организовать место, где мы могли бы приносить им еду».
Россия заявила, что ее нападение на Украину является частью усилий по «денацификации» Украины. Но картина, которую рисует Россия об Украине, президент которой Владимир Зеленский — еврей, не та, которую признают тысячи евреев, покидающих страну.
52-летняя Наталья Белоконенко укрывалась на подземной автостоянке от российских ракетных ударов по Киеву, когда решила, что ей нужно вытащить свою семилетнюю дочь.
«Я думала, что мы можем остаться», — сказала она, «но бои в районах вокруг Киева стали обостряться, и в этот момент я испугалась. Я получила сообщение в 2 часа ночи, в котором говорилось, что этим утром собирается группа людей, и поэтому я решила взять свою дочь и уехать».
Они сели в автобус, организованный еврейской общиной города и правительством Израиля, и отправились в Молдову. Когда она приехала, ей сказали, что автобус с польской регистрацией не будет пропущен в Молдову и что ей придется искать дорогу в Кишинев самостоятельно. Она связалась с Хабадом в Молдове, который сказал ей, что поможет ей оплатить машину, если она сможет ее найти.
Ее дочь играла с игрушкой, которую она привезла с собой из дому, пока игрушка не упала рядом с собакой, которая скулила рядом со своим спящим хозяином. Тогда она решила, что пришло время снова взять маму за руку.
Сын Белоконенко и бывший муж воюют. Пока она говорила, ее телефон постоянно вибрировал.
«Я нахожусь с ним в постоянном контакте», — сказала она о сыне. «Я врач, и обычно, будучи врачом, ты учишься контролировать свои эмоции, но я так беспокоюсь о нем.
«Он говорит, что в безопасности», — сказала она, и ее глаза стали краснеть.
Она собирается забрать дочь в Италию, где у нее есть подруга, у которой она может остаться.
«Я хочу сказать одну вещь об Украине», — сказала она. «Украинский народ очень силен духом, и мы будем бороться до конца».