Председатель парламентской фракции «Ямины», депутат Кнессета Нир Орбах объяснил в интервью корреспонденту газеты Макор Ришон, что его решение поддержать роспуск Кнессета не было связано с демонстрациями, проводимыми перед его домом.
«Я живу, как в укрепрайоне. Моих детей освистывают, нам то и дело звонят. Это – тревожно и неприятно, но решение было принято не из-за этого. Решение было принято после того, как я увидел, что наш избиратель – не с нами. Мои соседи, близкие друзья, моё сообщество…», - в частности, сказал он.
«До определенного момента я чувствовал, что нам всё ещё давали шанс, но по мере того, как внутри пленума происходило все больше и больше инцидентов, а за пределами поднимали головы арабские националисты, это стало переломным моментом. После нападений, Рамадана, беспорядков на Храмовой горе и флагов [ООП] в университетах, я сказал: «Доколе?», - продолжил Орбах.
«Ямина» во главе с премьер-министром Беннетом, как кажется, нацелены на общественность, которая не является моей общественностью. Я – общественный посланник без общественности внутри партии. Большинства религиозных сионистов, проголосовавших за «Ямину», больше нет с нами», - добавил он.
Орбах считает, что именно его разговор с премьер-министром, в ходе которого прозвучало намерение поддержать закон о роспуске Кнессета, привел к «политическому взрыву» и досрочным выборам.
«Ударом молота» [образно выражаясь, разбившим Кнессет] стал мой разговор с ним [Беннетом]. Он понял, что я настроен решительно. Мой ответ был очень четким: на следующей неделе я проголосую за роспуск Кнессета. Я также сказал ему: «Закон Ие”Ша не будет принят, я вижу, что это ни к чему не приведет». Затем он спросил: «А если мне удастся привлечь 60 сторонников?». На это я сказал ему: «Нет». Я утверждал, что наша проблема в том, что у нас есть коалиция из 60 [депутатов], которая не может довести дело до конца. На этом разговор закончился, и он пошел своим путем».