Журналист газеты «Гаарец», Ури Мисгав (אורי משגב), нашел резкие, нелицеприятные выражения для нападок на судью Верховного суда Ноама Сольберга, выступившего на этой неделе вместе со своим коллегой, судьей Эльякимом Рубинштейном с запретом выдачи «теудат кашрут» кем бы то ни было, кроме раввината.
«Судьи Рубинштейн и Сольберг, оба носящие купы и выросшие в среде движения религиозного сионизма, всеми силами стремятся сохранить свою власть», - начинает он.
«[Благодаря им] суд стал похож на кота, которому доверили охранять сливки. Налицо весьма странный выбор судей. Очевидно, что сделано преднамеренно… Существует явный конфликт интересов, налицо явное противоречие между религией и государством. Есть, кстати, среди них и светский судья, с мнением которого просто не посчитались».
Помимо «религиозной принадлежности», Мисгав поставил в вину Сольбергу то, что он-де «поселенец», а это на языке левых сил синоним слову «преступник».
«Он живет в Алон Швут, поселении, расположенном в самом центре Гуш-Эциона, в пяти минутах от Иерусалима, и до сих пор – за пределами «зеленой линии», выстроенном на оккупированной территории».
Уже одно это, по мнению журналиста «Гаарец», делает судью, как, впрочем, и любого израильского еврея, живущего за пределами «зеленой черты», человеком «принимающем активное участие в запрещенных акциях» и, стало быть, «преступником» по определению.
Суть же претензий «Гаарец» состоит в том, что судьи БАГАЦ – вице-президент Эльяким Рубинштейн (אליקים רובינשטיין) и судья Ноам Сольберг (נעם סולברג) – выступили против особого мнения судьи Ури Шохама (אורי שוהם), отклонив ходатайство, поданное бизнесменами против правоохранительных органов Иерусалима, занимающихся мошенничествами в вопросах кошерности. Тем самым, судьи приняли позицию главного раввината, а не позицию генерального прокурора, представленную в БАГАЦ.
В судебном вердикте, подписанным членами коллегии, в частности, сказано, что положение раздела 3(а) закона, пресекающего мошенничества в сфере кашрута, предложенное главным раввинатом, является единственно правильным. Из этого вытекает вывод: в соответствии со статьями этого же закона, запрещено представление какому бы то ни было предприятию свидетельства, включающего термин «кошер» (либо его производные) из любых других источников или [частных] организаций.
Судья Сольберг особо подчеркнул, что «положение раздела 3(а) закона, пресекающего мошенничества в сфере кашрута – законно» (досл. «הוראת סעיף 3(א) לחוק איסור הונאה בכשרות – חוקתית»). В некотором смысле, это положение нарушает фундаментальное право на свободу бизнеса, однако, этот ущерб – ограничен, и находится в пределах условий оговорки «об ограничениях».
Сольберг также сказал, что нет никаких оснований предпочесть юридическое толкование, представленное генеральным прокурором, «толкованию другой ветви власти – в данном конкретном случае, [представленном] главным раввинатом Израиля».
Тем не менее, вмешательством его коллеги, судьи Рубинштейна, решение было признанно действующим лишь в течение двух лет: за это время главный раввинат обязался работать над регулированием всех актуальных вопросов, которые возникнут в отношениях между чиновниками и владельцами бизнесов.