Галит Голан – жительница поселения Адам, мать Шалева Голана, бойца 93-го батальона «Харув» (входящего в состав бригады «Кфир»), получившего ранение в секторе Газы, и около месяца содержащегося под стражей после того, как был арестован военной полицией по подозрению в хранении привезенного с фронта оружия.
Будучи гостьей иерусалимской студии Аруц 7, она рассказывает свою историю, и призывает к помощи и пониманию ситуации, в которой оказался её сын, требующей психологической и физической помощи, не получаемой Шалевом в военной тюрьме.
По словам Галит, он завершил регулярную службу ещё в августе, и, в отличие от большинства своих друзей, добровольно вызвался участвовать в боевых действиях против террористов ХАМАС, – и участвовал в тяжелых боях в секторе Газы.
«Он воевал, до этого был в Беэри и других местах. Во время службы у него были очень сильные боли в спине из-за веса оружия. Его хотели вывести из войны, но он боролся, чтобы не допустить этого, продолжая воевать, «сидя» на обезболивающих», - в частности, сказала она.
Что касается инцидента, в котором Шалев был ранен, Галит Голан говорит, что во время инцидента он «сказал парню, который был рядом с ним, чтобы тот укрылся, потому что его местонахождение было раскрыто, и пока он говорил ему это, сам почувствовал удар по голове. Он подумал, что это обрушилось здание, поднял голову и понял, что здание стоит на месте, но шлема на голове уже нет. Тогда он понял, что ранен, подполз к шлему, который отлетел на три метра в сторону, – и понял, что был спасен поистине чудом, и воскликнул «Шма Исраэль». Позже, когда мы увидели шлем, мы поняли величину чуда. Шлем даже обуглился, пуля вошла в него с одной стороны и застряла с другой стороне, опалив ему лицо и поцарапав кожу головы».
Из-за сильных болей Шалеву пришлось лечь в госпиталь, и он был признан «инвалидом войны». Начался процесс физической и психической реабилитации, и через две или три недели после инцидента в дом семьи прибыла военная полиция.
«Моя старшая дочь служила офицером запаса. Вдруг я увидела, как вошли военные, и подумала, что с ней что-то случилось. Они сказали, что пришли с ордером на обыск. Я привела их к нему в комнату. Автомат Калашникова, который он привез с войны, полностью его «обезвредил» и повесил в комнате на стену, как трофей из сектора Газы, вместе со шлемом и пулей, которую он извлек из шлема. Вёс это было в комнате. Они видели это. На комоде было несколько светошумовых гранат, которых я раньше не видела…», - сказала Галит.
«Оглядываясь назад, я поняла, что накануне его обыска был вечер благодарности подразделения за участие в войне «Железные мечи», и, вернувшись домой, он подъехал к площади Адама, вышел и пошел в сторону поселения. Во время прогулки он увидел что-то, что бросилось ему в глаза, он увидел эти гранаты, подобрал их и намеревался разобраться с этим на следующий день, вернуть в полицию и сообщить об этом», - утверждает мать солдата.
С тех пор он находится под стражей, «я хочу выкрикнуть крик Шалева, который в начале пытался оправиться от травмы, как физически, так и морально. Шалев сильно пострадал от того, что произошло в Газе, а как мы знаем, травмы души не видны снаружи. Ему нужна психологическая и физическая помощь, но он не получает её. Каждый день, который проходит без лечения, его болезнь становится всё бóльшим и бóльшим монстром, с которым нам придется иметь дело позже. Он находится под стражей пять недель до окончания разбирательства. Он – герой Израиля, и я начинаю понимать, что государство Израиль любит своих мертвых героев больше, чем живы, а если поселенцы, то и подавно!».
«Мой сын чудом остался жив, и ему нужна помощь, чтобы оправиться от травмы. Его место – не в тюрьме. Он – герой Израиля!», - вновь говорит она, и призывает суд разобраться в его ситуации, приняв во внимание вклад, который он внес в развитие государства.
Что касается, собственно, владения оружием, находившемся в его комнате, то «он взял автомат Калашникова, ибо в его глазах это был сувенир. Когда он пришел с автоматом Калашникова, я сказала мужу, что эта вещь для меня неприемлема, и он сказал мне, что тот – без внутренностей, это – пустое железо и оно совсем не опасно, и я ему поверила. Сегодня я понимаю, что мне не следовало так поступать, и это был поступок, который не следует совершать. Но есть генерал в армии, у которого я точно знаю, в кабинете висит автомат Калашникова, который он получил в Газе в подарок, и это – нормально, а мой сын должен сидеть в тюрьме до конца процесса, когда ему потребуется лечение? Я кричу: позвольте мне помочь моему сыну и не ухудшать его положение!».