Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер скончался поздним вечером в среду 29 ноября, прожив 100 лет.
В официальном заявлении принадлежащей ему консалтинговой компании говорится, что Киссинджер умер в своем доме в штате Коннектикут.
Генри Киссинджер был первым евреем, занявшим в США пост государственного секретаря. Он также работал советником по национальной безопасности при президентах Никсоне и Форде и определял американскую внешнюю политику в 1970-х годах, в том числе на Ближнем Востоке.
В 1973 году он был удостоен Нобелевской премии мира за участие в переговорах по соглашению о прекращении огня во Вьетнаме. В 1972 году Киссинджер был назван “Человеком года” по версии журнала Time.
Киссинджер родился в Германии в 1923 году в традиционной еврейской семье. Когда ему было 15 лет, он бежал с семьей от нацистов в США. Несмотря на то, что Генри родился в Германии, он вызвался сражаться в качестве американского солдата во время Второй мировой войны на полях битв в Западной Европе.
После войны Киссинджер начал долгую академическую карьеру в качестве профессора государственного управления в Гарвардском университете. В 1969 году президент Ричард Никсон назначил его на должность советника по национальной безопасности, а четыре года спустя Киссинджер был назначен еще и на должность государственного секретаря.
Одно из последних интервью Киссинджера было опубликовано в сентябре этого года в газете “Маарив”. В нём бывший госсекретарь США рассказал о своей обеспокоенности уступками на которые идут США по отношению к Саудовской Аравии.
Тогда Киссинджер затронул тему ожидаемой нормализации отношений Саудовской Аравии с Израилем: "Что касается переговоров между Саудовской Аравией и Израилем, то я прогнозирую положительный результат, но я не спокоен по поводу уступок, которые мы предлагаем. На мой взгляд, они имеют очень далеко идущие последствия", - заявил Киссинджер.
Киссинджер также объяснил, почему, с его точки зрения, невозможно было предотвратить войну Судного дня. Он высказался таким образом: “Войну можно было бы предотвратить только в том случае, если бы Израиль был готов отойти к границам 1967 года. Но это было невозможно. Это подвергло бы нападениям дорогу Тель-Авив - Хайфа. Следует также помнить, что все стороны в Израиле выступили против этого и не допустили бы такого соглашения. Единственным оставшимся вариантом было навязать соглашение Израилю, и я выступил против этого. Вполне возможно, что даже если бы Израиль сдался, это не предотвратило бы войну, потому что Садат уже пришел к выводу, что арабскому миру нужна была доза военной победы, чтобы избежать ощущения неизбежности поражения в войне с Израилем”.