«Ну и что интересного для себя я от него услышу? – размышлял я, отправляясь на встречу с вице-спикером Кнессета, депутатом от партии Ликуд Моше Фейглиным, устраиваемую хайфским отделением фракции «Еврейское руководство». – Он будет петь о своем с трибуны, а я – скучать о своем в зале. Вот если бы удалось взять у него интервью – сесть бы напротив этого, возможно, будущего лидера Ликуда, а в потенциале и всей страны, одного из немногих людей на земном шаре, служащих доказательством того, что честный политик не всегда «горячий лед» - взглянуть бы ему в глаза и спросить бы тихим голосом… Кстати, а что бы я у него спросил?»
«Ну, во-первых, - рассуждал я, стоя в одиночестве на автобусной остановке – как нам избавиться от государственной шизофрении, на которую указывал еще рав Кахане. «Еврейское» и «демократическое» государство… Не взаимоисключающие ли это понятия?»
«Во-вторых, - фантазировал я, трясясь в полутемном автобусе, - я, можно сказать, ровесник «Осло», стаж моей жизни в стране был полтора месяца, когда проклятый договор был подписан. Так вот, у меня ощущение, что я застал последние полтора месяца нормального существования страны. Начался распад, который продолжается по сей день. Причем, не только в политической, но и в остальных сферах. Как эти вещи между собой связаны?»
«В-третьих, - продолжал я мысленный диалог с Моше Фейглиным, входя в залитый электрическим светом автовокзал «Хоф Хакармель, - лозунги произносить все умеют. А есть у вас экономическая программа, которая могла бы заинтересовать обычных людей, не поселенцев, не активистов правого лагеря, а «скромных тружеников» мечтающих сводить концы с концами и молодоженов, мечтающих о том, чтобы иметь свой угол?»
«А еще, - уже вслух бормотал я, шагая по ночной аллее вдоль берега моря под шум набегающих черных волн с белой каймой пены, как крылья у траурницы, - а еще, Моше, скажи мне, «Несокрушимая скала» - это наша победа или поражение? Как вообще понимать эту, возможно, самую странную войну в истории Израиля?»
«И наконец, - подвел я итог, - поднимаясь по ступеням к высящейся над пучиною гостинице «Леонардо», считаешь ли ты, что правильно поступил, войдя в Ликуд со своей фракцией вместо того, чтобы создать отдельную партию?»
…Он быстрыми шагами прошел к трибуне, этот стройный, обаятельный человек – типичный интеллигент в вязаной кипе, один из тех, кого так боится и ненавидит проплаченная нашими и зарубежными толстосумами образованщина, захватившая все кресла и микрофоны в Израиле. Он начал говорить, и… я не поверил своим ушам.
- Ошибочно считать, что еврейский характер нашего государства предполагает отказ от демократии. Верно как раз обратное. Чем больше Израиль отдаляется от своего еврейского характера, тем больше он теряет характерные черты демократического строя. Свобода есть основополагающий принцип иудаизма. Именно народ Израиля принес весть свободы человечеству. Я верю, что Израиль – это государство еврейского народа во всем его разнообразии, и что именно движение Ликуд, которое было создано на основе блока Либеральной партии и партии Херут («Свобода») способно дать обществу либеральные ценности. Мы говорим о свободе, основанной на еврейском самосознании, в отличие от левых, подразумевающих под свободой отрицание национальной идентификации.
Странно. Может, уже стоя на остановке я увлекся и заговорил вслух? Но вроде бы кроме меня там никого не было. Или я его в темноте не заметил?
Между тем Фейглин продолжал:
- Государство, которое возникло для воплощения в жизнь национальных стремлений еврейского народа и при этом тщательно соблюдает права представителей всех остальных народов, проявляющих полную лояльность к национальному государству этого народа, - это государство не может не быть демократическим.
О чем я в автобусе-то думал? Кажется, о договоре с Арафатом, подписанном 21 год назад в Осло…
- Во сколько израильскому налогоплательщику обошелся и до сих пор обходится договор, заключенный в Осло? - спрашивает Моше. - Наша фракция подготовила об этом доклад. Согласно этому документу, общие расходы израильского правительства, непосредственно связанные с проведением политики территориальных уступок ООП, начало которой было положено в сентябре 1993 года, приближаются к одному триллиону шекелей, если точно говорить – 933 миллиарда. Подумайте, за двадцать лет каждая израильская семья заплатила за «Осло» 600 000 000 шекелей (600 миллионов!). Причем за основу бралась самая скромная оценка себестоимости израильских мероприятий, планово проводившихся в рамках политики "Осло" или становившихся неизбежным ответом на порожденные ею вызовы. Здесь и сотни миллиардов, потраченные на подготовку и оплату труда дополнительных гражданских охранников, число которых составляло в Израиле в рекордный период 105 тыс, и сотни миллиардов на усиление ЦАХАЛа в связи с предъявлением Израилю террористической угрозы принципиально нового качества, на проведение контртеррористических операций, на «Железный купол» и на многое, многое другое. Но процесс Осло страшен не только и не столько этим. Кажется, будто он высосал последние капли нашего стремления к национальному существованию. Повсюду царят равнодушие и отчаяние, возле иностранных посольств стоят очереди из молодых людей, желающих уехать из Израиля. И это уже не говоря о тысячах убитых благодаря этому процессу. Дело в том, что «Осло» это не просто сдача территорий, это сдача наших национальных ценностей. А она уже повлекла за собой и сдачу всех остальных ценностей, в том числе моральных, семейных.
«Нет, он определенно читал мои мысли, - подумалось мне, - сейчас заговорит об экономике».
- …Цены на продовольствие высоки именно потому, потому что есть слишком сильное регулирование и бюрократические препоны (особенно на импорт продуктов). То, что нужно сделать - это открыть рынок импорта продовольствия для конкуренции. Эта мера не будет стоит налогоплательщику ничего. И тогда в кратчайшие сроки на продовольственном рынке Израиля пройдет тот же процесс снижения цен, какой произошел благодаря открытию конкуренции на рынке сотовой связи. Разве при этом компании сотовой связи в Израиле обанкротились? Разве сотрудники «Cellcom» были уволены? Откройте рынок для свободной конкуренции и «продуктовая корзина» подешевеет более чем на 50%.
В чем причина дороговизны земли в нашей стране? В том, что она принадлежит государству. В Австралии, например, в отличие от нас, земля распределяется бесплатно. Если Израиль превратится в свободное государство, с монополизмом в земельном вопросе будет покончено. Личное владение гражданами землей это ключ к решению и сельскохозяйственных и жилищных проблем. В первую очередь земля должна принадлежать людям, а потом уже нации.
Вообще мы всеми силами должны поощрять конкуренцию во всех сферах экономики и не идти на поводу у монополий, выдающих свои интересы за национальные. Сэмюэл Джонсон сказал: «Патриотизм – последнее прибежище негодяя». Нельзя монополизм прикрывать патриотизмом. В нашей стране монополизм привел к тому, что сейчас «работать на квартиру» приходится в три раза дольше, чем это требовалось в 1980 году. Мы должны вернуться к положению, при котором молодая пара могла бы с легкостью купить квартиру.
Я уже не удивлялся тому, что этот человек последовательно дает ответы на все мои вопросы. Так что у нас на очереди? Ах да, «Несокрушимая скала»!
- Я напрямую спросил заместителя начальника генштаба – кто наш враг в этой войне? Ответ был: "ХАМАС".
"Тогда зачем ЦАХАЛ борется с туннелями? Ведь если враг - это ХАМАС, то, ликвидировав ХАМАС, мы решим и проблему туннелей?"
В нынешней войне нет врагов, а есть только "угрозы". Наша замечательная армия героически и профессионально воюет с "ракетной угрозой", самоотверженно воюет с "угрозой туннелей", но врага нет. Нет также войны, только "военная операция". Операция по устранению угрозы. Понятно, что если нет врага, то нельзя и победить…
А почему нет врага?
Потому что для нас самое страшное – вернуться в Газу. Вот так. Такое возможно только в результате того, что, после промывки мозгов нашими СМИ, люди забыли о временах, когда на кибуц Саад не падали ракеты, когда миллионом жителей Газы управляли несколько израильских солдат-резервистов. Забыли. И, поэтому, сегодня мы предпочитаем открывать зонтик под ракетами, но только не возвращаться в Газу. То есть, возвращаться, конечно, придется, но на время – входить-выходить, входить-выходить. Так что ХАМАС нам нужен – как подрядчик, как партнер по негласному договору. Если его победить – а это вполне реально - то придется вернуться в Газу. А ведь Газа такая же земля Израиля, как Яффо! . Только освобождение навсегда части нашей земли оправдывает риск, которому подвергнутся наши солдаты во время ее захвата. Во время операции «Несокрушимая скала» нам была предоставлена возможность исправить ошибки наших руководителей и вернуться в Газу. Мы этой возможностью не воспользовались. О какой победе может идти речь, если само слово «победа» даже не фигурировало в числе целей операции. Вместо того, чтобы разбить голову змеи, мы просто затолкали ее назад в туннель, где она оправится и произведет еще больше змей.
Понятно. И что нам еще осталось спросить? Почему – Ликуд? Почему не отдельная партия?
Моше кивнул (думается, именно мне) и начал:
- Ликуд - последняя партия в Израиле, которая осталась не секторальной. Это не партия религиозных и не партия ненавистников религии. Это не партия «правых» или «сефардов», или «левых» или арабов. Это партия, представляющая все слои населения, партия, поднимающая на щит еврейское национальное самосознание. До соглашений, заключенных в Осло у Ликуда было 40 мандатов. На сегодняшний день ей «светит» 20 мандатов. Часть своих сил Ликуд отдал Беннету, часть – Либерману. Сегодня руководство Ликуда не знает, чего хочет, к чему стремится, куда движется. Объединение веры и национальной идеи даст Ликуду возможность выставить точную идеологическую альтернативу пути, предложенному левыми. Именно под руководством Ликуда страна сможет отказаться от губительной идеи «двух государств для двух народов» и принять формулу «одно государство для одного народа».
Ну вот, понемногу все становится на свои места. «Телепатическое» интервью подходит к концу. Впрочем, ничего телепатического в нем нет. Просто этот человек очень хорошо чувствует, что волнует многих израильтян вроде меня и умеет давать точные ответы на вопросы, даже не высказанные. Интересно, сможет ли он также точно давать ответы, если окажется у власти. Верю, что сможет.
источник: издание «Хроники Иерусалима»
Стилистика, орфография и пунктуация автора сохранены.