Этим вечером, 4 сентября, премьер-министр нашей страны, Биньямин Нетаньяху, созвал пресс-конференцию для иностранных СМИ – через два дня после того, как сделал аналогичное заявление израильским СМИ, – посвятив её ситуации в сфере безопасности и необходимости сохранить военное присутствие ЦАХАЛ на «Филадельфийской оси».
«Израиль переживает дни ярости и гнева. Вчера я посетил живущую в Ашкелоне семью похищенного человека, хладнокровно убитого террористами. Я сказал им, что прошу прощения за то, что не смог вернуть его домой. Мы сделали всё, что могли, мы были близки, но, в итоге, нам это не удалось», - сказал Нетаньяху.
Он представил карту Ближнего Востока, подчеркнув небольшие размеры Израиля по сравнению с соседними странами: «Израиль – одна из самых маленьких стран в мире. Когда ХАМАС говорит об освобождении Палестины от реки до моря, она [палестинская террористическая группировка] имеет в виду уничтожение Израиля».
Что касается «Филадельфийской оси», премьер-министр нашей страны сказал: «Вы должны понимать важность «Филадельфийской оси» для вооружения боевиков ХАМАС, которое привело к резне 7 октября. Именно поэтому мы ставим цели – разрушить правительственный и военный потенциал ХАМАС, освободить наших заложников и убедиться, что Газа не представляет угрозы для государства Израиль. Все три цели «проходят» через эту ось. Мы должны контролировать её, ибо, если мы покинем этот район, то не сможем освободить похищенных, и те не вернутся домой живыми».
«Я готов заключить сделку, я уже заключил её. Я полон решимости вернуть похищенных и сделаю всё для этого. [Но] уход из «Филадельфийской оси» не продвигает сделку. ХАМАС отдаст небольшое количество похищенных и оставит в плену остальных», - добавил он.
Отвечая на вопрос, почему он приказал захватить «Филадельфийскую ось» только через 8 месяцев после начала войны, если это было так важно? – Биньямин Нетаньяху сказал: «Крайне важно было уничтожить ХАМАС. Это был согласованный военный план. Я сказал, что не покину «Филадельфийскую ось». Теперь мы там. Если мы уйдем – то не вернемся. Все знают, под каким давлением мы окажемся, если захотим вернуться».